Предшественники русского протестантизма

Предшественники русского протестантизма

В середине XVIII века, почти одновременно с духоборчеством, из среды христоверия отпочковалось еще одно направление, которое получило название «молоканство». Между молоканами и духоборцами было много общего, но есть и существенные отличия. Молоканство, в отличие от духоборчества, которое имело успех в основном среди крестьян, а молокане получили свое развитие среди мелкоремесленнической, мещанской среде городов. Основателем этого движения был бродячий деревенский портной Семен Уклеин, последователь духоборческого учителя Побирохина, на дочери которого Уклеин женился. Будучи начитанным и способным проповедником, Уклеин приобрел большой авторитет среди духоборов. Однако он любил читать Библию и постепенно пришел к убеждению, что христианское учение должно основываться на Слове Божьем. Разногласия с его тестем и другими видными духоборами приве-ли Уклеина и его сторонников к разрыву с духоборчеством и основанию своего движения.

Слово «молокане» впервые появились в донесении Тамбовской консистории Священному Синоду в 1765г. в связи с тем, что они пили молоко во время церковных постов. Для самих же молокан это название было приемлемым, т.к. не противоречило Новому Завету. Сами же они объясняли свое название тем, что исповедуемое ими учение содержало то «словесное млеко», о котором говорилось в Библии (1Кор. 3, 2; Евр. 5, 1; 1 Петр. 2, 2). С другой стороны, они называли себя духовными христианами.
Молокане учили, что: «Бог есть Дух в трех лицах. Сын Божий и Дух Святой, хотя единосущны Отцу, но не равны Ему в достоинстве. Сын Божий для спасения человечества не порочно зачат Девой Марией. Плоть Его не была человеческой, поэтому Христос не умер человеческой смертью.
Христос основал Церковь; сначала ее составляли апостолы, потом все уверовавшие в Него. Но истинная Церковь существовала до Вселенских соборов (до IV в.), на которых учителя Церкви извратили христианство, ввели в него языческие верования и обряды».
Крещение и евхаристию молокане понимали духовно. Церковную иерархию они отвергали, считая достаточным иметь старцев как руководителей веры. Все члены Церкви имели возможность пропове-довать Слово Божие, которое они обычно толковали аллегорически. Для спасения они считали нужным не только веру, но и дела. Подобно духоборам они отвергали государственную присягу, военную службу и были убежденными пацифистами.
Благодаря их любви к Слову Божьему и соблюдению евангельских заповедей, молокан нельзя уподобить многим чисто еретическим движениям. Самый большой недостаток их состоит в убеждении, что плоть Христа не была человеческой, и что Христос не умер человеческой смертью.
История молокан показывает, что они тоже подвергались репрессиям со стороны властей. Вначале власти не видели разницы между ними и духоборами, но затем положение изменилось. Как и духоборов, правительство переселяло их в далекие районы страны.

Итак, мы видели, что за всю историю русской православной церкви вставали люди, которые протестовали против мертвого состояния православной церкви. Все эти настроения подготавливали народ России к приему великой истины Благой вести, что Иисус Христос умер за всех грешников для того, чтобы искупить их от греха. Приход Евангелия в конце XIX века можно назвать Евангельским пробуждением. Рождению евангельского движения также помогло присутствие протестантов, а точнее их потомков, которые по каким – то причинам оказались в России. Это были военнопленные, ученые, купцы и другие.  Вот как характеризует состояние России на конец XVIII века Сергей Филатов в  своей  статье:

К концу XVIII в. в России существует многочисленная влиятельная и высокообразованная лютеранская община, имеющая широкие связи со своими единоверцами на Западе и откликающаяся на их духовные поиски. Кроме того, в крупнейших городах России многовековую историю имеют реформатские и англиканские общины. С конца семнадцатого века протестанты играли существенную роль во всех сферах жизни нашей страны.
Однако все эти протестанты были выходцами из стран Западной Европы. И если протестантизм в России появился в шестнадцатом веке, то русский протестантизм возник лишь в конце девятнадцатого века, когда первые русские люди приняли баптизм. Три века сосуществования русских и протестантов, если вдуматься – явление удивительное: люди жили друг с другом, работали, воевали, учились, но при этом (за исключением смешанных браков, когда русская невеста принимала веру немца-мужа) практически не было случаев перехода русских в протестантизм.

Зарождение евангельского движения в России произошло почти одновременно (независимо друг от друга) в трех очагах – на Украине, в Закавказье и в Петербурге, причем на Украине оно носило название штундизма, в Закавказье оно с первых же дней называлось баптизмом, а в Петербурге «пашковщиной» или евангельским христианством. «…штундисты, баптисты и евангельские христиане (пашковцы) были теми тремя ручейками, из которых потом образовалась великая и глубокая река – движение евангельских христиан – баптистов».
Движение штундистов началось с Юга России где-то в 1860г. Пастор Боннекемпефер начал с приглашения людей на свои часовые проповеди, где он проповедовал на русском языке. Штундизм возник среди православных в деревне «Основа» Одесского уезда и первым проповедником был здесь крестьянин Онищенко. Гораздо большее значение имела деятельность его ученика Михаила Ратушного. У Ратушного начали собирать-ся его односельчане для чтения Евангелия и для пения духовных стихов. Очень большую деятельность развернул Ратушный и его помощник Болобанов. К тому времени уже работал Ефим Цымбала в колонии Старый Данциг и Иван Рябошапки в деревне Карловке и местечке Любомирке Елизаветградского уезда. К концу 1870 г. общины штундистов существовали в 11 местностях Одесского, Елизаветградского и Ананьеского уездов.
В 1868 году появились штундисты и в Киевской губернии, в селе Плоское Таращанского уезда, где трудились и проповедовали Тышкевич и Павел Цыбульский. У Цыбульского начались тайные собрания, на которых занимались чтением и толкованием Евангелия и пением духовных стихов из книги «Приношение православным христианам».
Штундисты отвергали православные обряды, отрицали поклонение святым, мощам, православные праздники и посты, а также поклонение иконам. Иконы они называли кумирами, идолами и болванами. Про Православные обряды и предания они говорили, что обряды – это театры и предания – это простая выдумка. Православную церковь они очень сильно обличали. Священников они называли дармоедами, лентяями, лжепророками.
Они признавали крещение и хлебопреломление. Они признавали Господа Иисуса Христа Богом.
По отношению к Тышкевичу, Цыбульскому и Михаилу Ратушному были предприняты репрессивные меры. Тышкевича, Цыбульского и Ратушного посадил в тюрьму. Балабана выслали из Херсонской губернии.
В то же самое время, когда не юге России расцвела народная штунда, в северной столице зародилась своего рода штунда – только аристократическая.
В 1874 г. приехал в Санкт-Петербург лорд Гренвил Редсток, который проповедовал на русском языке. Служения сопровождались коленопреклоненной молитвой и пением духовных песен. Все это привлекало нема-ло слушателей. Как писали современники того времени: «А в данном случае новин-ка была немалая: английский лорд – в роли проповедника, миссионера в статском платье – как хотите редкость» . Главным пунктом его проповеди был вопрос об оправдании одной верой. Он говорил, что прощение грехов за добрые дела невозможно, что грехи могут быть омыты только кровью Иисуса Христа, а эта кровь уже пролита и омывает чувствующего свою немощь и принимающего Христа, как единого Спасителя и единого Ходатая между Богом и человеком. Следовательно, все, принявшие Христа, спасены, и им нечего беспокоиться за себя и плакать, сердце их полно радости всесовершенной.
Одним из самых усердных посетителей и слушателей был весьма бога-тый помещик, полковник Василий Александрович Пашков. До обращения к Богу Пашков был самый обыкновенный аристократ – богатый помещик, проводивший время среди разнообразных светских удовольствий и раз-влечений. К Богу он относился холодно и пренебрежительно.  Вот как сам Пашков объясняет свое обращение к Богу:

Когда-то я был без Христа, чужд заветов обетования, не имел надежды и был безбожником в мире. Закон Божий был для меня мертвою буквою, я руководился почти исключительно правилами человеческими, живя для себя, пытаясь в самые лучшие минуты жизни совместить несовместимое,
т.е. служить двум господам. Я был другом миру, не понимая, что дружба с миром есть вражда против Бога; я жил по воле князя бесовского, а вместе с этим боялся окончательно рассориться с Богом… Настало время, когда благодать Божья, спасительная для всех человеков, когда Господу благоугодно было дать мне понять, что Христос, умирая за грехи мира, ответил и за грехи мои… Озаренный светом слова Господня, я увидел себя отчужденным и врагом по расположению ко злым делам, понял, что я – грешник погибший, что ничего не могу сделать для своего спасения… Я доверился Спасителю моему, в Котором и имею теперь жизнь вечную. Господь принял меня, как принимает всякого приходящего к Нему, я теперь принадлежу не себе, а Ему, живу не для себя, но для умершего за меня и воскресшего Христа.

Пашков сделался ревностным проповедником Слова Божьего. Он открывал проповеднические собрания в своих домах, на которые Пашков приглашал не только аристократию, но пытался приглашать простой люд. Бедным слушателям после бесед он устраивал обеды, помогал деньгами или одеждой. Для того, чтобы более распространялось Евангельская весть, Пашков и его влиятельные друзья создали «Общество поощрения духовно – нравственного чтения», которое и утвердил министр внутренних дел в 1876 г. Задачей этого общества было по уставу «в доставлении народу возможности приобретать на самом месте жительства его и за дешевую цену (1к.—1/2к.) книги Священного Писания Ветхого и Нового завета и сочинения духовно-нравственного содержания». Общество выпустило в свет более 200 брошюр. Брошюры были переводные с английского и немецкого языков, частью оригинальные.
Василий Николаевич Пашков, вместе со своим другом М.М. Корфом, посещал чайные, где зимой обогревались и пили чай извозчики. В жарко натопленном и сильно прокуренном трактире или чайной, битком набитой легковыми и ломовыми извозчиками, появлялись два служителя Божия, читали им Евангелие и говорили о Христе, о путях гибели и спасения, и призывали всех обратиться к Спасителю с покаянием, чтобы верою получить прощение грехов и новую жизнь свыше. Тут же они раздавали им небольшие Евангелия.
Служение верующих того времени не ограничивалось только одним служением словом. У Пашковых имелся дом также и на Выборской стороне. Там В.А. Пашков открыл столовую, в которой за очень маленькую плату можно было получить простое, но хорошее кушанье, а также чай или кофе с молоком. На стенах столовой были написаны слова из Священного Писания. Посетители столовой обслуживались верующими женщинами. Эта столовая была устроена для студентов, которым часто не хватало средств на пропитание. Кроме хорошего питания и дешевой пищи, их привлекало милое отношение служащих и приятная обстановка. Пашковский дом на Выборгской стороне был также центром евангельской работы.
В Петербурге была одна благотворительница, фамилия которой неизвестна. Она открыла в разных частях города швейные мастерские для бедных женщин с тем, чтобы дать им возможность заработать на дому.
Побудительной причиной было не только желание помочь бедным женщинам иметь заработок, но и дать возможность слышать Слово Божие. Во время работы им читали из Слова Божия или читали рассказы духовного содержания.
Но враги Пашкова не спали. В 1877 г. ему запретили устраивать духовно – назидательные беседы в Санкт-Петербурге. Но и здесь Господь использовал плохое положение дел в прославление Его имени, и дьявол был очередной раз повержен. В связи с этим Пашков переехал «во внутренние губернии», где он имел немало имений, а именно в село Крекшино Звенигородского уезда. В других местностях проповедовали его ученики. В 1883 г. Пашков возвращается в северную столицу, где и поселяется. В апреле с графом Модестом Корфом устраивает съезд из представителей штундистов, баптистов и молокан, с которыми у него были некоторые контакты. Но, к сожалению, заседание съезда были прекращены распоряжением правительства. 24 мая 1884 закрылось «Общество поощрения духовно-назидательного чтения».
Ко времени вступления на Российский престол последнего монарха, вышел циркуляр в 1894 г. Согласно этому документу, штундисты и баптисты были занесены в разряд последователей особо вредных течений. Закон 1894 г. не позволял также читать и толковать Евангелие в домашнем кругу.
На Кавказ царское правительство ссылало молокан, духоборов, здесь существовали целые поселения, которые оказывали определенное влия-ние на окружающее население.
В журнале «Баптист» №9 за 1908 год в своей статье пресвитер Бакин-ской церкви В.В.Иванов сообщает интересную информацию о том, что в конце 40-х и начале 50-х годов среди молокан Шемахинского и Ленкоран-ского уезда Бакинской губернии появились люди, которые, благодаря постоянному изучению Слова Божьего пришли к убеждению, что крестить следует по вере в Иисуса Христа взрослых людей.
В это же время на Кавказе трудился проповедник из Шотландии по имени Мельвилл, которого хорошо знали и украинские штундисты под именем Василия Ивановича. Его труд в значительной мере подготовил почву для будущего пробуждения на Кавказе. Продолжателем дела Мельвилла был сирийский проповедник Каша Ягуб, который вошёл в историю русского евангельского движения под именем Якова Деляковича Делякова. Мельвилл проповедовал в разных местах России 60 лет. Деляков – 30 лет. Третьим видным деятелем был выходец из Литвы ремесленник Мартин Кальвейт, баптист по убеждению, который был крещен ещё 22 мая 1858 года.
Когда Кальвейт переселился в Тифлис, там образовалась маленькая домашняя община из четырех человек: кроме него самого с женой в неё входили две родные сестры Кальвейта. Через несколько лет установились связи с Яковом Деляковым.
В ночь на 20 августа 1867 года в Тифлисе, в реке Куре Мартин, Каль-вейт крестил 27-летнего Никиту Воронина, который официально считается первым русским баптистом. День 20 августа 1867 года считается  началом евангельско-баптисткого движения в России.
Никита Воронин после крещения стал проповедовать Евангелие среди молокан, но в целом молокане к его проповеди отнеслись отрицательно – и вскоре ему пришлось покинуть молоканскую общину. Вместе с ним вы-шло еще 6 человек и среди них был будущий служитель братства баптистов Василий Гурьевич Павлов.
Выйдя из молоканства, они соединились с группой Кальвейта. Пресвитером новообразованной общины стал Никита Воронин, Мартин Кальвейт – дьяконом. В 1870 году уже в Тифлисе было уже 78 человек.

Обзор приведенных выше источников формирования протестантской части населения России позволяет утверждать, что за 4 – 4, 5 столетия, будучи первоначально привнесенным с Запада, протестантизм вполне укоренился в нашей стране, имеет устойчивую базу сторонников, превратился в одну из традиционных ветвей христианства России – российский протестантизм. Российский протестантизм нельзя рассматривать как нечто инородное, стоящее вне истории российского государства и русской культуры.
На протяжении всей истории русской православной церкви периодически люди из разных сословий выступали против бездуховности церковной иерархии, которая утопала в грехах. Как ни пытались заглушить голос протеста, он продолжал звучать, казнили одних – вставали другие. Так было с сектами и евангельскими христианами. Первые протестовали ради протеста, вторые же выступали за богословское изменение церкви, а именно: спасение по вере; авторитетно только Писание; Писание должно быть понятно простолюдину. И те, и другие внесли свой вклад в историю Русской церкви.
Когда в России появились первые пятидесятники, уже существовали баптисты, евангельские христиане, менониты, адвентисты. И, в первую очередь, за появление всех евангельских течений мы можем благодарить русскую православную церковь, потому что она, в своём роде, подталкивала людей к поиску истины.